9 августа 1942 года день, когда станица Красноармейская (Полтавская) была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. Семь долгих месяцев находилась станица в оккупации врага. В этот день мы хотим опубликовать воспоминания очевидцев тех страшных событий прошлого столетия.
Слепцов Владимир Ефимович: "В дни оккупации (9 августа 1942 - 9 марта 1943) наша станица Красноармейская (ныне Полтавская) была сильно укреплена немецкими завоевателями. Только в районе улиц Калинина, Пушкина, Вольной, Чапаева мы видели батареи зениток, врытые в землю армейские радиостанции, одна из них на огороде нашего дома. На углу улиц Пушкина - Киевская, на огороженном участке, находилась батарея немецких 6-ти ствольных миномётов.
В то время эти минометы были "совершенно секретны". Это чувствовалось по особой охране, даже подхода к расположению батареи. Часовые всячески отгоняли любопытных прохожих и даже нас, 6-ти летних детей.
В нашем доме по улице Киевской был расположен штаб этой батареи во главе с командиром в чине майора. Нашу семью немцы выставили в кладовку, а сами расположились в зале. Часто немцы работали с картой, которую раскладывали на столе. Однажды я заглянул в комнату и сразу получил щелбан от денщика-немца. Помню, тогда я заплакал, не так как от боли, а больше от обиды.
В один из дней командир предупредил мать, что будут испытания миномётов и чтобы никто не покидал дом. В объявленное время произошёл сильнейший взрыв, от чего камышовая крыша поднялась, появились столбы пыли. В округе, в домах посыпались стёкла, в том числе и в нашем доме. Не осталось ни одного целого стекла.
Я сидел на подоконнике, всё лицо было поранено осколками стекла. Командир приказал денщику, чтобы тот нашёл и вставил стёкла. Стёкла были вставлены, но большинство их были не целыми.
Из разговоров матери с майором мы поняли, что при стрельбе две мины столкнулись и взорвались в воздухе, над самой станицей.
Перед самым освобождением мы наблюдали, как тяжёлые тягачи тянули эти миномёты, укрытые брезентом. Майор сидел на подкрылке тягача и махал нам рукой.
Глубокая колея от тягачей ещё долгое время была заметна... Утром, совсем рано, только стало светать, я услышал звук котелка. Наша семья, мама Надежда Ивановна, сестра Лидия и я ночевали в землянке, вырытой в саду. Выйдя из землянки, я увидел, как строем шли наши солдаты, в грязных шинелях, с оружием за спинами. Многие были небриты и большинство из них нерусской национальности.
Из вооружения не видел ни танков, ни мотоциклов. Недалеко, в соседнем огороде заметил походную кухню, от которой шёл приятный запах, не то борща, не то гречневой каши. Кто-то из солдат угостил меня сухарём, от которого стало сытнее.
Немцы, "улепётывая" из станицы, оставили много всякого вооружения: гранаты, мины, тротиловые шашки, снаряды, патроны, какие-то запалы от гранат, мин.
Один запал, оказался в моих руках. Не соображая, хотел вытащить кольцо, и запал случайно выпал из рук. Взрыв произошёл на полу, рядом с койкой. Осколками запала у меня было посечено всё лицо, покрывало кровати, а небольшая ямка в деревянном полу засыпалась деревянными стружками.
Один осколок, пролетев метра 3, вонзился прямо в лоб находящему в комнате солдату. Он разговаривал, с Еленой Слепцовой (Карпенко) - женой родного брата моего отца, Ефима Фомича. В это время, мама была у соседей Кадуковых, что-то шила на швейной машинке.
Я рванул к ней, а затем вернулись в свою хату. Полная хата дыма, тётя Лена ругается, а солдат ушёл залечивать свою рану. Мне помыли лицо, с трудом нашли йод у соседей Жаравиных, у которых ранее был ранен Иван (ему оторвало три пальца руки).
Много было погибших от попыток трогать мины, снаряды. В одном классе, в 4-ой школе, оказался без ноги Иван Кравцов.
Подорвались на минном поле семья Маклаковых, пытавшихся добыть мясо со своей коровы, которая подорвалась на мине. Соседский юноша Сергей Канаков был смертельно ранен, когда втроём с друзьями пытались глушить рыбу на канале. Громкие стоны слышали все присутствующие, когда его везли к дому. Сергей умер".
