Сегодня предлагаем вам вместе с вами перелистнуть страницы книги Алексея Ларкина «Ольгинский кордон»:

В декабре 1809 г. замёрзла Кубань, создав наилучшие условия для исполнения хищнических устремление закубанцев. 12 декабря в дистанции Славянского кордона убито два и один казак взят в плен из полка Тиховского.
1 января 1810 г. командир 22-го егерского полка, штаб которого находился в Полтавской, подполковник Черкесов в своем рапорте доложил Бурсаку, что посланные полковником Могилёвским четыре казака 29 декабря 1809 г. на Кара-Кубанский остров обнаружили построенные шалаши, а ночью наблюдалось множество огней от костров.
Этот остров был шириной от 10 до 15 верст и длиной более 25. Большая часть его была покрыта вековыми дубами с соснами, он был удобным местом для сбора и последующего нападения как на Полтавский и Ивоневский курени, так и на Черноерковские хутора.
Стало ясно, что закубанцы готовятся к нападению и оно случится в ближайшие дни.
Одновременно 2 января поступает рапорт и от Тихоновского: «Сего месяца 1-го противу 2-го ночью закубанские хищники пешие три человека, в дистанции Ольгинского кордона в гору между третьим и четвёртым пикетами, перешедши по льду через реку Кубань на сию сторону и взяли у жительствующего футором, от Кубани в шести верстах, у казака куреня Корсунского Стовбы три лошади, которые и угнали по ту сторону реки Кубани.
Понятно, что это была разведка, но вековые хищнические инстинкты не позволяли пройти мимо того, что плохо лежало. Черкесы вроде бы затихли, дают отметить вечерю, Рождество, колядки. 10 января полковник Тиховский рапортует Бурсаку: «Сего месяца 9-го против 10-го числа, ночью закубанские хищники переправились по льду на сию сторону, повыше Ольгинского кордона, промежду третьим и четвёртым пикетами, взяли в плен жительствующих не в отдаль Круглика футором отставного казака куреня Ивоневского Алексея Гусаря и полка войскового полковника Торяника Михаила Хлуда и рогатого скота 25 штук, часть разных из одеяния вещей и, полка войскового полковника Магеровского, казака куреня Тимашевского селения Селекета пару волов и, позабратии, возвратилась часть к реке Кубани, а другая пошла на состоящую в Красном лесу пасеку казака куреня Полтавского Чернобая, в коем забрали состоящие в погребе до 150 пней пчёл. Но на переправе части за Кубань, нашел их полуночный разъезд, отнял при переправе помянутые 25 штук рогатого скота, а оные, с взятыми двумя казаками и пару волами, ушли по льду на ту сторону.
А другая партия черкес взяли помянутые пчелы, переправились пониже Ольгинского кордона, минуя все учрежденные залоги расстоянием в 10 верст от кордона, где на том месте учредил с 25 человек залогу при сотенном есауле. Здесь можно сделать вывод, что, переселив казаков в свои курени, войсковое начальство не смогло переселить всех и часть была разбросана по всей Черномории.
11 января вышестоящему начальству уходит еще один рапорт:
«Сего месяца 10-го против 11-го числа ночью, закубанские хищники пешие и конные до 200 человек, пришедши к реке Кубани к тому месту, где уже переправили, прошлого 9-го числа, поворованные ими пчелы, на коем месте была мною учреждена из 25 человек залога, бросились на сию сторону, то упомянутая залога начала по ним хищникам делать выстрелы, как скоро я услышал помянутую тревогу, в ту же минуту отрядил команду при офицере Жировом с 75 казаками, куда, по прибытии, команда начала сражаться. Сражение продолжалось 4 часа. При котором сражении выброшено патронов 600. Убито, на льду реки Кубани, закубанских хищников 5 человек, кои и остались на месте сражения. С нашей стороны вреда казакам и лошадям никакого не причинили».
Еще более масштабная вылазка произошла с 11 на 12 января – утром в Екатеринодар нарочным казаком отправляет очередное донесение:
«Сего 11-го против 12-го числа ночью, закубанские черкесы до 700 человек переправившись пониже Ольгинского кордона, где их усмотрела находящаяся залога и сделала тревогу, куда и отправился сам с пятидесятью казаками и увидел упомянутых черкес на льду и, уже на сей стороне, с коими вступил в ружейный бой, не успев оных отразить, получил чрез нарочного из кордона Ольгинского посланного ко мне сотником Виташевским, что еще повыше, не в отдаленности от кордона переправились оных же закубанцев до 500 человек, а на той стороне выставилось 10 гарб, куда и отправился сотник Виташевский и зауряд хорунжий Жировой для отвращения и недопущения в пределы войсковые, но оные черкесы усмотрели идущих к ним наших казаков, бросились взять в атаку, где происходил ружейный огонь так сильно, что наши казаки приходили в отчаяние, но я противу первых подкрепил залогу, коя оных не допустила переправиться, сам прибыл с полковым хорунжим Кривковым к упомянутым офицерам, подали сикурсу, где ободрившиеся люди стали сражаться, а закубанцы, оставя против нас до 400 человек, а другие отправились к Круглику и селению Ивонивскому, куда я дал знать майору Бахману, осведомившись еще о первой партии, то Бахман приготовился к бою, приказал бить тревогу в барабан. Услышав барабанный звук, черкесы возвратились не более в двух верстах от селения и зашли к живущему футором куреня Ивонивского, казаку Федору Головко, заграбили его с женой и шурином Степаном и у взятого в плен 9-го числа отставного казака Гусаря жену с двумя малолетними сынами и одной дочерью. Убили в смерть казака Григория Зинченко. Рогатого скота 50 штук угнали и возвратились в то место, где производился беспрерывно ружейный огонь, нарочитую скотину всю отбили, кроме одну корову сбросили с обрыва, коя на льду убилась. Из числа пленных упомянутого Головко жену при месте сражения порубили в смерть и часть с взятого с имения одеяния отбили и оное отдано вместе с телом куренному Ивонивскому атаману, а последние шесть душ уведены на ту сторону. Сражение продолжалось юолее 5-ти часов, патронов выброшено – 1400, убито закубанцев – 8, кои остались на льду и немалое количество перераненных, кои ушли на ту сторону не кем из казаков никакого вреда не причинили».
13 января было пресечено нападение на Мышастовское, Ивонивское и Полтавское селения. 16 января он докладывает, что служивший при Ново-Екатерининском кордоне полковой есаул Белый рапортом донес, что 15-го числа ночью закубанские хищники переправились по льду на сию сторону до немалого количества оного кордона промежду 3-м и 4-м пикетами. Они «заграбили пасеку полкового есаула Павленко пчел до 80 пней».
18 января утром черкесы начинают переправляться через Кубань, о чем он сразу информирует Бурсака: «Сего числа с полуночи отправленный мною разъезд с Ольгинского кордона на низ по Кубани с зауряд хорунжим Жировым, где усмотрено им промежду вторым и съездным пикетами переправляющихся на сию сторону закубанских черкес во многом количестве, дал мне знать, куда я отправил до 100 человек при офицере казаков и намеривал дать знать господину подполковнику Черкесову, дабы он дал вспомоществование, но не под каким видом моим нарочным к селению Полтавскому добраться нельзя из-за препоны, сделанной черкесами, и они имеют намерение напасть на селение Ивонивское, где уже живущих в Круглику жителей в паланках оного, начали палить хаты, и сделали препону чрез дорогу, лежащую с Ольгинского кордона к селению Ивонивскому и, по малости вверенного мне кордона, в рассуждении большого их количества отразить нельзя. Опасаюсь истребовать находящиеся отряд в подкреплении Мишастовского селения, дабы упомянутые закубанцы не причинили в упомянуемом селении никакого вреда.
На этом рапорте есть приписка: «Писан Тиховскому орден января 18 №151».
Подписав этот рапорт и отправив посыльного в Екатеринодар, он понимает, что надо спасать людей и скот, который будут гнать к переправе, дает команду 200 казакам при офицерах и одной трехфунтовой пушке с двумя ящиками по 25 зарядов с картечью выдвинуться на перехват.
Уже по дороге отряд слышал звуки оружейных выстрелов, раздававшихся из Ивоневской. Картину происходящего там представил на имя Бурсака рапортом майор 22-го егерского полка Бахман:
«В 10 часов утра закубанские хищники, примерно около 5000 человек конных, атаковали селение Ивановское, окруживши оное со всех сторон, ударили с великой силой в центр селения прямо на вверенную мне роту и жителей также на магазин казенный временной провиантский и сельской. Я же хотя и не был извещен о переправе на нашу сторону сих хищников и не имея ни с которой стороны ни малейшей подпоры из-за откомандированной части роты в Копыльский и Эмануиловский посты остался при трех офицерах и 80 нижних чинов. Предвидел неминуемую погибель, но успел по крайней мере употребить все меры к защите обывателей, приказал во все стороны произвести по них сильную пальбу и наконец ударил в штыки. Чем храбростью господ офицеров и егерей прогнаны были из середины селения с немалым уроном, так что несколько убитых черкес с лошадьми остались в наших руках, а прочих убитых и раненых забрали с собой.
По отступлению их из середины селения, захватили из крайних домов обывательский скот и может быть несколько жителей, которые разбежались за своим имением, о чем вскоре Вашему Превосходительству описать не могу, посколь весь народ не соберется; оные же хищники после трех часов сражения ретировались обратно к Кубани. Между тем Вашего Превосходительства покорнейше прошу в рассуждении нынешней опасности в подпору к моей роте отрядить несколько конных казаков и хотя одну орудия без которой почти обойтись нельзя, ибо обыватели здешние не имея у себя настоящего начальника, который бы имел силу их держать в сборе, занимаются только своим хозяйством, а не мало не пекутся о исправности своего оружия, как и сегодня случилось, что большая часть казаков уехали в поле за сеном, из числа которых я полагаю, что многие захвачены в плен, хотя мною неоднократно приказано было господину сотнику Кумпану содержать жителей в сборе».
В это время Тиховский, подъехав к переправе черкесов, 200 коне отправляет с несколькими казаками назад в кордон. Он хорошо понимал, что и он сам, и его казаки встретят здесь свою смерть. Понимали это и его бойцы, но никто из них не дрогнул, не изменил решения. Только об одном попытались позаботиться – чтобы их друг, конь, вернулся в его семью, как напоминание о нём и как единственная замена казака-хозяина в хозяйстве, чтобы конь помог семье прокормиться…
Черкесы тотчас же атаковали Тиховского, который выстроился в порядок пешим строем. Азиатцы подались назад; когда Тиховский пустил в них три пушечных выстрела картечью, положивши целые ряды в густой толпе. Оторопевшие хищники стали подбирать своих убитых и раненых и поспешили уйти из-под картечных выстрелов. Но в это самое время подоспели к ним на помощь бывшие на левой стороне (Кубани) пешие черкесы – и вся масса вновь хлынула на Тиховского. Закипел ожесточённый бой между тысячами неприятелей и горстью казаков. Четыре часа бился Тиховский, поражал врага меткими ружейными и пушечными выстрелами и брал уже верх над нестройными толпами, как вдруг грабившие Ивоневское селение конные черкесы, услышав пушечные выстрелы, прискакали на место сражения. Дружно ударили все горцы на Тиховского в тот самый критический момент, когда были израсходованы артиллерийские снаряды; ружейных патронов оставалось тоже мало, и в людях была уже убыль убитыми и ранеными. Сам Тиховский, истекая кровью, употреблял, при содействии сподвижника своего Гаджанова, последние усилия: он ударил на неприятеля «в ратища», но черкесы выдержали отчаянный напор казаков и приняли их в шашки. Тогда Тиховский, окруженный со всех сторон, весь израненный, собрав остатки своей команды, с отчаянием бросился напролом, но, разрубленный горцами на части, пал со славою на поле боя.
С ним погибли и остатки храброй его дружины. И только часть казаков выбилась из окружения во главе с раненным полковым есаулом Фомой Гаджановым. В последствии 20 казаков были награждены знаками ордена Святого Георгия, четверо из них: Иван Головко, Яков Вишневецкий, Григорий Тетянко и Гаврило Гайворенский – умерли от ран. Среди награжденных – Остап Костенко, Сергей Манько, Фёдор Шмалько, Павел Полулях, Данило Черненко, Назар Приходченко, Яков Вишневецкий, Роман Жмень, Никита Телега, Семён Поправка, Филон Мунтян, Марко Бондаренко, Василий Каракай, Куприян Белый, Тимофей Бескровный, Василий Верделенко и Онофрий Стринченко из Джерелиевского куреня.
В наградном представлении сказано: «…Что 18-го минувшего января при нападении Закубанских черкес во многом количестве 3 части пограничного караула в дистанции Ольгинского кордона, все оные казаки, лишась начальников их, кои были от черкесов убиты в смерть, соединили товарищей их, бывших уже расстроенных, спасли из рук неприятельских полкового есаула Гаджанова, раненого, и исполнили точное послушание к начальникам». Выход Тиховского из укрепления, возможно, спас и сам кордон от уничтожения. Оставшийся в кордоне с небольшой командой
сотник Виташевский того же 18 января, сразу после боя, пишет довольно невнятный рапорт: «Вашему Превосходительству честь имею донести, что сего числа закубанские черкесы переправились на сию сторону во много числе, куда отправился и войсковой полковник Тиховский с 200 человек казаков пешими и орудиею на отражение закубанских злодеев, где разбит и до немалого количества убитых и раненых казаков, в числе коих и войсковой полковник убит и орудие неизвестно где делось. А о последних еще не известно, если «в живых» имеются, ибо ни под каким образом узнать невозможно, поелику черкесы сделали в Ольгинской дистанции по всем при том пересечку, чрез кого и в рассуждении малолюдства, помочи дать никак невозможно. Об открывании имею же Вашему Превосходительству донести не промину».
Можно понять этого офицера, видевшего горы окровавленных тел. Уже утром 19-го он отправляет более подробный рапорт под тем же исходящим № 46, как будто он забыл, что уже под этим номером донесение отправил: «Сего месяца 18 числа с полночи в 9-м часу закубанские хищники в дистанции Ольгинского кордона, промежду 2-м и съездным пикетами, переправившись на сию сторону по льду пешие и конные до 4000 с 4 знаменами, двумя красными и двумя белыми, отправились партиями к селению Ивоневскому, коего часть Нижестеблиевского и находящиеся не в отдаль оных селений футора и около Красного леса по Ерику пограбили и пожгли все жилища, с оных селений захвачены жители с их волами и лошадьми в плен, что услыша войсковой полковник Тиховский взял с собой 200 человек казаков пеших и конных с офицерами и урядниками, и имеющиеся при сем кордоне 3-фунтовым орудием с ящиков на их переправу к отражению упомянутых хищников, куда по прибытию сражались 3 часа. При коем сражении казаки выбросили (имеется в виду выстрелили) все оружейные патроны и пушечные снаряды ядерных – 25, и картечных – 25, и как по большому закубанцев количеству установить было не можно коего количества, наших убили войскового полковника Тиховского и полковника ему вверенного зауряд хорунжего Жирового, 2-х сотенных есаулов, казаков – 90, ранен сотенный есаул Иван Плохой, казаков 15, с прикомандированных полка войскового полковника Камянченка полкового есаула Фому Гаджанова в правую ногу и бороду, оружейными пулями казака 1, убито сотенных есаулов 2, казаков 36, пешего войскового полкового хорунжего Кривцова, казаков 13, ранено 1.
Да неизвестно где полка войскового полковника Тиховского 44 человека казаков, о чем Вашему Превосходительству донеся покорнейше прошу о прикомандировании на место убитых другой команды равно и наместо захваченной орудии с ящиком и наместо убитого канонира в сей Ольгинский кордон, учинить рассмотрение. Ныне при сем кордоне находится прибывший для подкрепления оного полк войскового полковника Порывая с частью команды полковника есаула Голуба».
Буквально через несколько часов своими рапортами дополнил картину и полковник Магировский: «Сотник Виташевский с сотенным есаулом и 35
казаками, с помощью полкового хорунжего Глинского с 46 казаками из Славянского караула, не допустили оных закубанцев к кордону, и он состоит в благополучии. Переправившись, 4000 черкес ограбили селения Ивонивское и Нижестеблиевское, в футорах начали жечь дома, в лесе жителей с их волами и лошадьми в плен захватили, что услыша войсковой полковник Тиховский взял с собой 200 человек казаков с офицерами и имеющиеся 3-х фунтовое орудие, отправился на переправу к отражению хищников. Он хотел перехватить черкесов, чтобы те не смогли увести людей».
Как видите, действия Тиховского и Виташевского были одобрены этим старым воякой. Содержание приведённых рапортов не даёт ясной картины потерь в жесточайшем сражении. Более чётко это сделал в своем именном списке И.И. Кияшко. По его данным, кроме Тиховского погибли хорунжий Иван Игнатьевич Кривков, зауряд-хорунжий Григорий Семёнович Жировой, сотники Василий Чёрный, Михаил Нестеренко, а также Федот Гарнача из Полтавского куреня и Степан Шкуропатский из Джерелиевского. Что касается казаков, то погибли и умерли от ран 105 казаков из 4-го конного полка Тиховского и 30 из 10-го конного полка, а всего казаков 145 человек.
По взятым в плен я статистики не нашёл, но взято было немалое число. Среди погибших на Ольгинском кордоне – 4 казака из Полтавского куреня. Это Степан Крупка, Василий Грач, Дмитрий Соловей и Павел Прохода. Семь казаков погибло из Джерелиевского куреня – это Марк Черноглаз, Иван Миюсский, Павел Гонаг, Игнат Петренко, Тарас Горовый, Пантелеймон Скляренко и Павел Гирька, все они служили в 10-м конном полку. Ввиду того что эти селения были близки к кордону, родственники их тела забрали и похоронили рядом с их родными.
Вот какую картину на следующий день видел на месте боя подполковник Бурнос. Он докладывал Бурсаку: «Минувшего 19-го числа получено мною голословное известие о сильном нападении закубанцев на третью часть пограничного караула. Выполняя ваше приказание, съездил я в Ольгинский кордон. По прибытию куда как сражения, равно и неприятелей на сей стороне не застал. На месте же сражения, кое происходило от оного кордона верст восемь, сыскал мертвых тел сто семь, между которыми мог признать одного полковника Тиховского и двух обер-офицеров Кривкова и Жирового, коих собрал и привез для погребения к кордону».
В этот же день, но чуть попозже здесь же побывал Магеровский и дополнил картину, отметив, что «закубанцы на той стороне по-над Кубанью близ побитых, лежащих на нашей стороне казаков, расположились и для лучшего исследования и забратия оных телов, завтрашнего числа прибудет господин полковник Черкесов с ротой».
При нападении на Ивановскую и Нижестеблиевскую, как 22 января доложило Екатеринодарское земское начальство по рапорту смотрителя сотника Кумпана, захвачено 36 мужского и трёх женского, а рогатого скота, лошадей и овец до немалого количества и что, для лучшего исследования, отряжён его начальник полковой есаул Келембет. Понятно, что жители селения были в глубоком шоке.
20 января о происшедшем на Ольгинском кордоне сражения доложено Херсонскому военному губернатору генерал-лейтенанту Дюку де Ришелье, а также были уточнены наши потери. «Пленных из кордона 20, из жителей 39 мужского и 7 женского пола, убиты 4 мужского пола Ивонивского и Нижестеблиевского куреней. Рогатого скота у жителей оных селений захвачено до 2000, овец до 1500 и лошадей до 70».
В этом же документе говорится и о потерях с черкасской стороны. Это более 500 человек. Получается, что каждый погибший казак унёс на тот свет троих черкесов. Заканчивая эти строки и перейдя на сторону читателя, я задал себе вопрос: а мог ли быть исход боя другим? Наверно, да, будь у отряда не 50, а 100 пушечных зарядов и большее количество их к ружьям. К сожалению, в кордоне их в избытке не было.