Из воспоминаний Гавриленко Зои Александровны: «…Вот уж действительно за людей нас тогда не считали. Со скотиной бережнее обращались, чем с нами. В нашем доме тоже стояли немцы. Они расположились по-хозяйски, выгнав нас – маму, бабушку с дедушкой и пятерых детей в одну комнатушку.

         Спросили сразу: «Ваш отец коммунист?» А папа наш, Александр Горин, был на фронте. Маме пришлось сочинять, чтобы спасти детей, мол, был тут коммунист, но жил в другой комнате, но потом он ушел, эвакуировался. Для пущей убедительности мама кивнула на своих пятерых детей – мал мала меньше и говорит: «Разве у коммуниста будет такая семья, такая нищета?». Это почему то убедило. А то расстреляли за третью категорию – тогда ведь фашисты делили нас по категориям.

        К первой относились коммунисты, ко второй – комсомольцы, к третьей – члены семей коммунистов.

         У мамы в паспорте стояла отметка о 3 категории, поэтому ночью только собака залает, мы просыпаемся и жмемся к маме, целуем её и шепчем: «Никуда тебя не отпустим, пусть убивают всех вместе, только будь с нами…».

         Из книги: В.П. Александрова, «История станицы Полтавской (Красноармейской)».