Около двух столетий назад казаки Ольгинского кордона во главе с полковником Львом Тиховским пали в неравном сражении с горцами у Красного леса, находящегося на берегу Кубани километрах в десяти от станицы Марьянской.
Ценой собственных жизней черноморские казаки спасли и защитили сотни других. Чтобы разобраться в причинах их гибели, истоках подвига, необходимо вспомнить исторические обстоятельства, которые так или иначе оказали влияние на становление характера черноморских казаков, и ситуацию на кордонной линии, сложившуюся в начале Х1Х века.
С незапамятных времен над Русью висела угроза набегов кочевых народов Великой Степи, простиравшейся от Уральских гор до берегов Днепра. Князь Владимир первым начал возводить в степном пограничье крепости-«сторожи», обозначая ими пределы своих земель. Устраивать такие крепости он приглашал лучших мужей Киевского княжества со своими людьми.
Желания русичей защититься от Степи, порождавшей бесчисленные хищные орды ненасытных кочевников, было естественным, но невыполнимым. Недолго царили мир и покой в приграничных русских землях: хазар сменяли печенеги, печенегов торки, торков половцы, половцев татары. Надежных заслонов на пути кочевников не было, лишь упреждающие походы в степь спасали на какое-то время Киевскую Русь от нашествия незваных гостей.
И только запорожцы стали надежными защитниками южнорусских рубежей. Придя с князем Дмитрием Вишневецким во второй половине ХУ1 века на Хортицу, казаки стали полноправными хозяевами Приднепровской степи. С того времени местонахождение Сечи неоднократно переносилось - то на остров Томаковку, то на Микитин Рог, то на Чертомлыцкое Речище, то на Камянку, то в урочище Олешки, то на реку Подпильну. Но всегда отцом запорожцам был Велыкый Луг, начинавшийся сразу за порогами, и тянувшийся чуть ни до самого Днепровского лимана, матерью была Сечь. А выше нее по Днепру шумел Дид – Ненасытицкий порог, то едва слышно переливавший воду через ряды валунов, то дико и натужно ревевший, заглушая вокруг все звуки.
Необъятный степной простор и суровые условия жизни способствовали выработке своеобразного характера запорожского казака – терпение, бесконечную выдержку, с одной стороны, и удаль, размах и отвагу, с другой. Степь со своим климатом и опасностями требовала закалки, выносливости и взаимовыручки. «Стэп та воля – козацька доля»,- гласит известная казачья поговорка. Казачье братство – вот сильнейшее из оружий казаков. Для запорожца – человека весьма набожного, самым большим грехом было бросить товарища в беде.
В те далекие от нас времена смерть казака за друга не было чем-то
особенным. Такого рода подвиги были делом обыденным, само собой разумеющимся. Жителям Украины было мало дела до степных героев; они отдавали должное их мужеству, отчаянной смелости, удали и находчивости – и в то же время побаивались. Побаивались, так как случалось, низовые казаки, сбиваясь в небольшие ватаги, заходили погулять и на Украину. Но такие случаи были не правилом, а скорее исключением, кроме того, жестоко наказывались войсковым правительством. В основном же запорожцы были глубоко набожными людьми, чтившими заповедь «Не убий!»
Запорожскому войску требовалась горилка, хлеб, Украине – крымская соль, рыба, мясо. Так и ладили низовые казаки с Гетманской и Слободской Украиной. Десятки чумацких обозов везли через «вольности Запорожские» соль и рыбу, а из городов и слобод Гетманщины отправлялись в Сечь подводы, груженные хлебом. В порт Запорожской Сечи заходили греческие и турецкие торговые суда, привозившие различные заморские товары.
Не только мясо, соль и рыбу вывозили из Запорожья чумаки, они увозили с собой предания, бувальщины и песни казаков о славных атаманах и геройской смерти в неравных боях с крымчаками и турками бикетных казаков. Вся Украина была заворожена теми песнями и преданиями, рассказами о запорожской вольнице. И вставала до самого поднебесья легендарная Савур-могила, воспетая не раз кобзарями. В Сечь, в эту украинскую Мекку, тянулись с поводырями кобзари со всей Украины, чтобы припасть к славному источнику рыцарства и мужества. И тогда рождались думы и песни о козацкой доле, от которых туманились слезами, блестели удалью и гордостью глаза слушателей. Эти думы и песни заставляли украинских парубков бросать ненавистную учебу в бурсах и коллегиумах и бежать в Сечь.
Предания, думы и песни да названия балок, урочищ и могил являлись памятниками ратных подвигов запорожских казаков. Украина всегда помнила, что у нее есть рыцарство, есть защита и гордость. На этих песнях и думах воспиталось не одно поколение патриотов своего отчего края. Привезли их с собой на Кубань в конце ХVIII столетия и черноморцы – потомки славных запорожцев.
