Часто говорят о жителях черноморских станиц как о людях с хитрецой, прижимистых, излишне подозрительных.
Мы собрали несколько свидетельств с более позитивной оценкой черноморцев.
Священник Симеон Кучеровский в докладной записке Екатеринодарскому духовному правлению о состоянии религиозности населения Черномории от 13 мая 1852 года сообщал, что «воровству немногие наклонны…двери дома вы можете оставить незапертыми, домашний скарб ваш будет в целости, хотя вы будете работать на поле несколько дней…Касательно страннолюбия, можно сказать в похвалу
черноморцев, что странник проездом чрез этот край, не войдет в большие издержки….».
М.Ф. Федоров в своем труде "Походные записки на Кавказе с 1835 по 1842 год. 1836 год." пишет следующее:
"Время мы проводили, как обыкновенно проводят военные в деревнях; а как черноморцы сохранили еще все обычаи, привычки, радушие и гостеприимство малороссиян, то, вместе с Пушкиным, можно сказать:
"А Черноморье? Что за край!
Валятся сами в рот галушки.
Вином хоть пару поддавай;
А молодицы-молодушки!»…
А в журнале "Киевская старина" была опубликована такая заметка:
"В начале шестидесятых годов (19-го) столетия я проезжал по земле бывшего войска черноморского. Из Ейска в Екатеринодар я ехал на одноконной подводе с возницею, уроженцем Полтавской губ, но прожившим уже несколько лет в Черномории. Мы ехали не спеша, пасли лошадь по мере надобности в степи, не справляясь ни с какими разрешениями. Меня это не удивляло, так как из более давней экскурсии в Новороссийский край я был знаком с такой свободой отношения к подножному корму. Но я удивился, когда в одном месте мой возница остановил лошадь среди дороги, достал из воза косу и начал косить прекрасную степную траву. На мой вопрос, зачем он это делает, он ответил, что нам придется ночевать в балке, в которой нет хорошей травы, и потому нужно здесь запастись. Я ему заметил, что не в том дело, но что таким бесцеремонным отношением к сенокосу мы можем нажить неприятности. – «Ни, ще тут – хвалыть Бога – цёго нэмае». В другом месте мы проезжали около хаты, в которой хозяйка казачка угощала пришлых рабочих косарей «чаркою и вэчэрею». Местное население не могло справиться с уборкой сена и хлеба тем более, что мужское население было отвлекаемо продолжавшеюся еще борьбою с горцами. Пришлые рабочие были желанными и сравнительно хорошо оплачиваемыми помощниками в казацком хозяйстве. В данном случае исполнение хозяйских обязанностей по отношению к харчеванию смешивалось, под влиянием удачной косовицы, с гостеприимным радушием. Хозяйка была радостно возбуждена, косари начинали уже петь, мы чуть было не попали, по приглашению хозяйки, в оживленную компанию. Проезжая дальше, я сказал моему вознице, что хозяйка, угощавшая косарей, имело видно много земли, так как косарей у неё работает много. Мой возница объяснил мне, что не в земле тут сила, а в деньгах; всякий может накосить сколько имеет силы, «скилькы можэ, стилькы и накосыть».
Источники:
1.В.И.Чурсина. Духовная жизнь славянского населения Кубани конца XVIII-XX вв.: динамика и традиции народной культуры.
2. М.Ф. Федоров. Походные записки на Кавказе с 1835 по 1842 год. 1836 год.
3.Ф.Рыльский. Журнал "Киевская старина" 1903 г.
Материал из групп Вконтакте «Кубанская балачка», «Вэсэли бэ?сэды у Дида Хомы Мыгычко».
